Запомните, что переселенец — это внутренне перемещенное лицо, и это не статус, и не клеймо — это обстоятельство

Скажу сразу, я не переселенка и если честно, то до 2014 года я никогда не была ни в Луганской, ни в Донецкой области. Однако, думаю, что это не играет никакой роли, так же как быть мужчиной и феминистом, или заниматься вопросами ромов не будучи ромом. Итак, я не та, что поддерживает идею исключительного (обращаю внимание именно на это слово) привлечения к переговорам (в формате Трехсторонней контактной группы или любого другого) по Донбассу лиц с пропиской на временно оккупированных территориях. Однако сегодня я не об этом. Несколько недель назад в мире отмечался день беженца и украинские заголовки в СМИ вроде «чем живут донецкие беженцы» меня удивили. Обращу внимание, что «донецкие беженцы» – это вполне возможное явление, если говорить именно об иностранце или лице без гражданства, которое получило статус беженца в Донецке до начала войны в Украине. Однако в данных случаях речь шла вовсе не об этих людях, а о гражданах, которые были вынуждены бежать с места своего постоянного проживания в связи с боевыми действиями, угрозой их жизни. На самом деле, переселенцы – явление не новое. Помните 1986 и Чернобыль?

Кого мы называем внутренне перемещенными лицами? 

На самом деле, переселенцы – явление не новое. Помните 1986 и Чернобыль? Поселения с перемещенными в то время лицами есть во многих населенных пунктах и сегодня. Да, люди, которые в 1986 году переселились в связи с техногенной катастрофой тоже являются переселенцами. Поэтому следует однозначно понимать и не путать, что внутренне перемещенным лицом является гражданин Украины, иностранец или лицо без гражданства, которое находится на территории Украины на законных основаниях и имеет право на постоянное проживание в Украине, которое заставили бросить или покинуть свое место жительства в результате или во избежание негативных последствий вооруженного конфликта, временной оккупации, повсеместных проявлений насилия, нарушений прав человека и чрезвычайных ситуаций природного или техногенного характера.

Да, это определение длинное, поскольку юридическое, но суть его заключается именно в перемещении лица внутри государства, без пересечения границы. И это, если не возвращаться к юридическим определениям, и является основой разницей. Также не стоит брать пример и с должностных лиц, которые время от времени называют внутренне перемещенных лиц, если не беженцами, то временно или вынужденно перемещенными лицами. Запомните, что переселенец  – это внутренне перемещенное лицо, и это не статус, а не клеймо – это обстоятельство.

Переселенцы – просители? 

Картинка переселенца уже не та, что в 2014 или 2015 году. Поэтому, меня откровенно удивляет, что вспоминая о внутренне перемещенных лицах, используется картинка (фото, видео) людей в очереди на КПВВ на линии соприкосновения. Да, на контрольных пунктах въезда-выезда не всё так хорошо и там реально очереди (сейчас перемещение ограничено в связи с ограничительными мерами на период карантина), но в подавляющем большинстве случаев это не про переселенцев, а про тех, кто проживает на оккупированных территориях. Депутаты, журналисты, учителя, пожарные – профессии и направления работы можно перечислять долго, но среди них точно будет тот, кто является переселенцем. Эти люди не являются кем-то, кто существенно отличается от жителей принимающей общины. Однако следует понимать, что у них есть свои особые проблемы и в подавляющем большинстве случаев они касаются не продуктовых наборов. Ведь поверьте, за более 6 лет вопрос первой необходимости они, при содействии государства или неправительственных организаций, преимущественно решили. Сегодняшние вызовы, вызванные внутренним перемещением, заключаются в значительно более глобальных вопросах, а именно введении долгосрочных жилищных программ, участии в жизни общества через выборы и инструменты локальной демократии, реабилитации, недискриминационных подходах в социальном обеспечении и получении административных услуг и тому подобное.

Проблемы переселенцев не решаются? Как человек, который занимается данным вопросом не первый год, могу сказать, что маленькими шагами (иногда слишком маленькими), но сдвиги есть. По результатам оценки имплементации Национальной стратегии в области прав человека в 2016-2019 годы, общий прогресс выполнения индикаторов по защите прав внутренне перемещенных лиц составляет 52%. Да, это лишь немного больше половины, однако за ними стоят серьезные победы, такие как возможность выбирать местную власть и доступ к бесплатной правовой помощи.

Однако в целом индикаторы процесса и результата отражают лишь средний показатель сдвигов по обеспечению прав переселенцев и преимущественно базируются на постоянстве работы институтов, таких как центры занятости, например. Подобного, правда, не скажешь о направлениях социального и пенсионного обеспечения, что и на седьмой год войны являются дискриминационными. Или по обеспечению жильем, где не разработан стратегический план и не обеспечено должным финансирование.

Каковы приоритеты? 

Учитывая, что Стратегия интеграции внутренне перемещенных лиц и внедрение долгосрочных решений по внутреннему перемещению и плана мер по ее выполнению принята до 2020 года, пока чрезвычайно важна разработка и принятие новой, уже на период 2021-2025 годов, где обязательно предусмотреть надлежащий уровень финансирования. Работа над Стратегией уже начата. И теперь надеюсь, что начнется и над другими направлениями – относительно реализации жилищных прав, компенсации за поврежденное/разрушенное жилье, социально-экономического обеспечения, доступа к медицинской, психологической реабилитации и социальной реинтеграции детей, пострадавших от конфликта и взрослого населения. Вопросов много, и самое время их решать.