Переселенцы, наша история. День, когда в Луганск зашли чужие

Документы
Бросить все, остаться без дома и пойти куда глаза глядят, потому что на твою землю пришла война…

Еще 5 лет назад мы считали, что такой сценарий невозможен в Украине. Но соседи, которые коварно оккупировали сначала Крым, а потом и Донбасс, считали иначе. Вследствие такой политики почти два миллиона жителей Донбасса и Крыма вынуждены были искать новый дом и начинать жизнь с нуля.

Как это было, рассказывают собкоры Укринформа. Их воспоминания мы приурочили к 20 июня: в этот день мировое сообщество отмечает Международный день беженца, который был учрежден Генеральной Ассамблеей ООН в 2001 году в честь 50-летия Конвенции ООН о статусе беженцев. Первый рассказ – от спецкора Укринформа в Луганской области Михаила Бублика.

ВНУТРЕННЯЯ ЭМИГРАЦИЯ

Позвонили из редакции: «А ты знаешь, что завтра – Всемирный день беженцев? Была идея сделать на эту тему материал, а потом вспомнили, что у нас же есть собственные… внутренне перемещенные лица. Ты и наша донецкая коллега. Может, напишешь о своей жизни беженца? Срок – до завтра до обеда». Говорю, боюсь, в такой срок не уложусь – иду к Ткаличу на день рождения…» И тут вспоминаю, что Валентин тоже беженец. «Ну, вот и начни с этого», – слышу на том конце провода. – Ты справишься, мы в тебя верим». Нет, ну, если о Ткаличе…

ДЕПРЕССИЯ

Обычно стараюсь избегать разговоров на тему собственного беженства, но когда уже прижмут – отвечаю: определенную депрессию чувствовал, когда события весны 2014-го только начинали накатываться на Луганск. Позже, когда уже обустроился на новом месте, когда вокруг меня – так счастливо сложилось – оказались в большинстве своем люди из бывшего луганского окружения, когда продолжилась работа в том же агентстве, в котором работаю с сентября 2013-го, вернулся душевный покой.

Впрочем, пусть с этим феноменом разбираются психологи, если он их заинтересует. Меня же волнует одна мысль: обязан ли я осмысливать то, что случилось, и доносить до читателя выводы, к которым я пришел? И если уж нынешняя моя работа связана с написанием текстов, то воспользуюсь случаем, который мне случайно выпал.

У нас почему-то считается аксиомой, что прямая агрессия Московии началась в конце августа 2014-го, в районе Иловайска. Берусь утверждать, что она – если трактовать этот термин в соответствии с резолюцией 3314 Генеральной Ассамблеи ООН от 14 декабря 1974 года – началась не позднее 2 марта. В тот день в сессионном зале Луганского облсовета проходила внеочередная сессия этого представительного органа. Депутаты уже проголосовали за резкое на словах, но по сути беззубое заявление с осуждением киевских событий. И тут на сцену вышла толпа явно не местного происхождения…

Здание захватили, заявление переписали и подкрепили «решением», в котором область «признавала» незаконными все центральные органы власти, сформированные Верховной Радой после бегства «легитимного» Януковича в Россию. Я лично присутствовал тогда в сессионном зале. Кроме сотни депутатов, он был заполнен парой сотен никому не известных лиц, которые разговаривали с ощутимым кавказским акцентом. Хотя один тип, который разгуливал среди кресел, был явным московитом, в чем сам и признался. Не припомню уже, приехал он из Пензы или из Липецка, но за истинного луганчанина он себя не выдавал.

Я был прямым свидетелем трех захватов облсовета, и собственными глазами видел: ударной силой были «гости» из соседнего государства. Последний штурм состоялся 29 апреля, и это совсем не было похоже на «народное восстание». В здании забаррикадировались несколько сотен милицейского спецназа. Об их присутствии там знали все, но нападавших это абсолютно не смущало. Они неспешно высадили окна слева и справа от центрального входа и открыли дверь изнутри. Я вслед за толпой бросился туда – и не увидел ни одного… милиционера. Потом выяснилось, что они, как отара овечек, сбились во внутреннем дворе. После коротких переговоров главари боевиков отпустили «пленных» и даже оставили им их «калаши» и гранатометы.

Вот тогда-то я и впал в депрессию. Зрада витала в воздухе. Настоящая зрада – это не та, о которой потом визжали все те гришины с зимиными. Немного попустило на следующий день, когда узнал, что устояло управления МВД. 30 апреля сине-желтые флаги еще реяли над ГУВД и над районными отделами милиции. И только 18 мая, когда пали последние форпосты государственной власти, я решил уезжать. Сначала – в Киев.

ПОБЕГ?

Я еще не собирался отправляться во «внутреннюю эмиграцию», просто надо было выяснить дальнейший порядок работы. Ведь в области не осталось ни одного органа власти, где можно было бы взять официальный комментарий. Собственно, никто ничего и не мог более подробно рассказать о ситуации. Я даже некоторое время считал, что захвачена вся область, и только 25-го мая позвонил Ткалич, сообщив, как бойцы батальона «Айдар», куда он пошел служить, одержали первую победу под Новоайдаром. По телевидению показали кадры, как пришлые байстрюки лежат носом в пыли. От Новоайдара до Луганска по прямой – меньше полсотни километров. Так что еще не все потеряно, может, скоро придется возвращаться…

Но это было потом, а мне еще надо было проехать через только что захваченное «кизяками» Козицина Дебальцево. Боевики еще долго выпускали из Луганска поезда на Киев, а как поведут себя откровенные бандюки в полосатых «донских» шароварах? Воображение рисовало эпизоды из «Неуловимых мстителей» и других фильмов о веселых временах гражданской войны. Но все обошлось. Очевидно, пришельцам было не до поездов, а может, существовала какая-то договоренность между еще «региональными» чиновниками и московскими кураторами оккупационной власти, которая только-только создавалась. А что? Вполне подходящая версия. Ведь высокопоставленным «регионалам» надо было отправить подальше от зоны нестабильности своих родных и близких.

В редакции предложил направить меня военным корреспондентом, прикомандировать к штабу АТО, который тогда разместился в Изюме (на Харьковщине), но что-то там не сложилось. Мне посоветовали взять отпуск – так сказать, до выяснения обстановки. Написал заявление – и поехал к другу в Хмельницкий. За 400 гривен в месяц снял комнату у супругов – и принялся изучать незнакомый мне регион. Это было интересно, только возвращаться каждый раз в чужую квартиру, в которой, к тому же, громко выяснялось, кто в доме хозяин, морально было тяжело. Вот если бы с ними совсем не пересекаться…

ПОПЫТКИ СОПРОТИВЛЕНИЯ

От гордых победителей Майдана до сих пор можно услышать упреки: мол, почему не сопротивлялись, не создавали отряды самообороны?.. А мы таки сопротивлялись. Фанаты «Зари» создали отряд, вооружившись битами – а у боевиков, как минимум, уже было полторы тысячи «стволов», которые им любезно оставило тогдашнее руководство управления СБУ.

Укринформ в апреле опубликовал мое интервью с Темуром Юлдашевым, которому ГУ МВД только что поручило сформировать батальон милиции специального назначения «Темур». Поручить – поручило, но оружия не выделило, и когда ребята поехали на тренировки – почему-то аж в Счастье – на них напали боевики с ножами и арматурой. Темур, в обмен на свою командирскую персону, выторговал свободу для своих подчиненных – и на несколько недель попал «на подвал» в УСБУ. Тогда поговаривали, что это могло произойти только из-за предательства кого-то из ментов в полковничьих погонах.

В Луганском аэропорту держали оборону десантники из Львовской 80-й бригады, и наши наладили (уж не знаю, насколько мощный) поток обеспечения едой, предметами гигиены и т.д. Я однажды ездил с таким автопоездом во главе все с тем же Юлдашевым. Темур приехал не только с продуктами, а еще и с концертной бригадой. Жаль, не могу найти видео с той поездки. Впрочем, невелика потеря, потому что командиры просили ребят не снимать – по крайней мере, их лица. Я подчинился этим требованиям, может, и зря. Бойцы 80-й бригады потом доказали, что они – настоящие герои. Но большинство из них выглядели такими молодыми…

А вот Елена Кулиш и ее муж Владимир, которые жили в селе Победное рядом с аэропортом и помогали десантникам гораздо чаще, чем автор этих строк, были за это расстреляны. Победное – село лемков-переселенцев конца 40-х годов, и после захвата руин аэропорта боевики не пожалели для его жителей боеприпасов…

ЧТО ТАКОЕ «ПОДВАЛ ПО-ЛУГАНСКИ»

Существовала ли опасность лично для меня? Думаю, загреметь в казематы УСБУ – не было чем-то таким уж невозможным. Я тогда, кроме Укринформа, сотрудничал с областной газетой «Молодогвардеец», и она успела напечатать несколько моих антисепаратистських статей, в том числе о тогдашнем главаре боевиков Болотове. А третьего мая «на подвал» попал верстальщик газеты (и известный далеко за пределами Луганщины культуртрегер, как он сам себя позиционировал) Алексей Бида. После нескольких дней издевательств его все же выпустили, и он уехал, от греха подальше.

11-го в области проводили «референдум». Я зашел на «свой» избирательный участок и начал фотографировать пустой спортзал (еще за полтора года до того на выборах в Верховную Раду здесь было не протолкнуться), а когда вышел, какой-то парень начал фотографировать меня, пообещав передать снимки «куда следует». В нашей школе вообще-то размещались два избирательных участка – на этот раз хватило одного. В соседней школе, где таких участков было три, тоже «скомпоновали» один. Но то такое…

Уже после моего обустройства в Хмельницком позвонил владелец «Молодогвардейца»: совершено нападение на редакцию. Подъехал грузовик, решетку на одном из окон подцепили тросом и вырвали, после чего «представители» новой «власти» устроили погром. Впрочем, и у этих горилл случались «утечки». О нападении знали заранее, и все ценное вынесли и спрятали, в частности, редакционный компьютер.

Я еще был в Луганске, когда патрули начали террор на улицах города. Несколько человек средь белого дня застрелили за то, что они не выполняли приказов. По какому принципу происходил этот противоестественный «отбор», сказать не берусь. А вот заходить в толпу, которая штурмовала администрацию или УСБУ, я практически не боялся. Почему? Да именно потому, что такие «штурмы» совершали чужаки, которые меня в лицо тогда просто не могли знать. Но могли узнать в ближайшем будущем, как о некоторых моих коллегах.

ВОЗВРАЩЕНИЕ НА ЛУГАНЩИНУ

Изучив Хмельнитчину, я успел перебраться в Чернигов (родина предков), но пробыл там недолго – и уже в начале августа приехал в Северодонецк. Это могли бы быть и Старобельск или Сватово, где тогда тулилась облгосадминистрация, но в конечном итоге остановился в самым цивилизованном городе Луганщины. Видимо, чувствовал, что в сентябре губернатором станет Геннадий Москаль и перенесет областную «столицу» сюда.

Поезда доходили только до Сватово (из Харькова), мосты, соединяющие Северодонецк с Рубежным и Лисичанском, были разрушены. Но больше всего поразили северодонецкие газоны. Некогда постриженные и изумрудные, они заросли сорняками высотой с меня. Но коммунальное хозяйство ни мэр-регионал, ни боевики загубить не успели.

Пожалуй, я был одним из первых луганчан, которые перебрались сюда, поэтому повезло снять двухкомнатную квартиру за «смешные» деньги. Правда, с тех пор цена увеличилась чуть ли не втрое, но стабильная зарплата позволяет пока чувствовать себя спокойно. Специально за состоянием дел в этой сфере я не слежу, но иногда натыкаешься на какое-то предложение, или кто-то знакомый поделится информацией… Таки умеют некоторые северодончане нажиться на беде ближнего своего. Или они такими переселенцев из Луганска и других оккупированных городов не считают?

Но их можно понять. Мосты отстроены, пассажирские поезда из Киева и Ужгорода уже доезжают до соседнего Лисичанска, но промышленный гигант «Азот» до сих пор не заработал, да и другие предприятия не достигли довоенного уровня. Так что четыре-пять тысяч за «однушку» – не такие уж и большие деньги, если стоит задача выжить.

С появлением в городе Москаля газоны вернули свой прежний вид; дороги худо-бедно латают. Вода в кранах течет почти бесперебойно. Но в «подкорке» колом засела предательская мысль: а если боевики решат шандарахнуть по ТЭС в Счастье. Правда, Минэнерго неторопливо (уже пятый год) тянет в Кременную ЛЭП, которая должна соединить область с энергосистемой остальной Украины. Может, вот летом этот повод для депрессии наконец исчезнет…

НИКАКИХ «НО»

Как переселенцю мне очень повезло. Еще в августе для прессы организовали знакомство с объектами восстановленного ГУ МВД, и в одном из боевых подразделений тогда еще милиции встретил Валентина Ткалича. Его, как политического деятеля с большим стажем, перетащил из «Айдара» к себе начальник управления генерал Науменко, назначив кем-то вроде замполита батальона особого назначения. Что не помешало непосредственному начальству отправлять целого майора дежурить на блокпостах или патрулировать широкую полосу вдоль линии разграничения (правда, иногда Валентин, скучая, сам напрашивался на подобные наряды).

Со временем начали подтягиваться коллеги-журналисты киевских и луганских изданий, перебралась областная администрация, причем – преимущественно та ее часть, с которой у меня еще в Луганске установились добрые отношения. Кто в курсе, со мной согласятся – для получения нужной информации это лучший вариант. Примерно то же самое можно сказать о других областных подразделениях министерств и ведомств.

Фактически восстановлена окружающая человеческая среда, пожалуй, еще более комфортная, чем в старом областном центре. Просто отсеялась сволочь, которая вслед за тогдашней областной властью открыто произносила сепаратистские призывы, немного замаскированные лозунгами «федерализации». Кстати, Северодонецк – как встретил меня пять лет назад самодельными лозунгами на стенах о тождестве Путина с одним из мужских органов и точным указанием, в каком направлении ему надлежит двигаться, – так с тех пор новых, противоположного содержания, и не появилось.

Но все же недавно опять нарисовался определенный дискомфорт. В связи с результатами недавних выборов. Ну, нет у меня уверенности в том, что новая киевская власть… скажем так, не надумает отскочить на новые рубежи вглубь Украины. Оставив Северодонецк по ту сторону дежурной линии разграничения. Я, конечно, и такой «сюрприз» сумею пережить – опыта хватит. Но…

Дай Бог, чтобы больше не случилось никаких «но».

Михаил Бублик, Северодонецк

Комментариев нет

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

ДНЕПРОПЕТРОВЩИНА
На Дніпровщині відкрився центр підтримки для переселенців

Гуманітарні центри — це локації, де надається підтримка мешканцям області, які перемістилися до більш безпечних регіонів України, створюються якісні умови для доступу населення до послуг, що сприяють адаптації, соціалізації та реалізації власного потенціалу в умовах війни, місце можливостей та єднання. Центр для підтримки жителів Селидівської громади, що покинули домівку через …

ЛУГАНЩИНА
Норвезька рада у справах біженців відкриває прийом заявок на допомогу

9 вересня, о 9:00 Норвезька рада у справах біженців (NRC) в Україні починає приймати заявки на багатоцільову грошову допомогу. Детальну інформацію щодо умов участі та подання заявок можна знайти на сайті організації. Під час попередньої хвилі допомоги NRC змогла підтримати понад 76 тисяч осіб. Це – 10 відсотків від поданих заявок. У …

НОВОСТИ ВОСТОКА
Затримка виплат ВПО: куди та до кого звертатися, аби відновили фінансову допомогу

Переселенці, яким затримують належні виплати, можуть звертатися до органів соцзахисту, ЦНАПу, Мінреінтеграції або до Офісу уповноваженого з питань ВПО. Для частини внутрішньо переміщених осіб діють соціальні виплати. Для людей, які вимушено покинули свої домівки, передбачено фінансову допомогу від держави у розмірі 2 тис. грн для осіб від 18 років та 3 тис. грн для дітей та осіб …