«Недавно нам позвонила бабушка одной девочки. Они вынужденные переселенцы и живут в 30 км от линии разграничения. Раньше они считали, что не нуждаются в психологической помощи. Но сейчас девочке 16 лет, и она внезапно перестала разговаривать. Логопедических проблем у нее нет. Это психологическая травма», – рассказывает психолог Татьяна Федотова.

Международный день защиты детей был учрежден в 1950 году. Прошло почти 70 лет, но дети, как и раньше, нуждаются в защите. Особенно те, которым пришлось увидеть войну на Донбассе, где нарушилось их основное право – право на жизнь.

«КРАПКА» побывала на выставке детских рисунков «С надеждой на мир» (организатор – «SOS Детские деревни – Украина») и побеседовала с психологами о детях, переживших войну.

«Я иногда вспоминаю войну. Но потом понемногу забываю»

На выставке можно было посмотреть фильм о детях-переселенцах из Луганской области. В нем малыши делятся воспоминаниями о переездах, взрывах и танках. Они знают, что такое война.

«Я знаю, что такое война. Я ощутила ее на себе. Это как большая ссора, в которой невиновные страдают», – рассказывает 12-летняя Саша.

«Мы поехали в Старобельск, чтобы остаться живыми, а то у нас в Луганске война», – поясняет шестилетняя Влада.

«Я иногда вспоминаю войну. Но потом понемногу забываю ее. Мы иногда ночами не спим, сидим смотрим телевизор, потому что спать невозможно от воспоминаний о всем этом», – говорят Саша и Катя.

«Оставь свои игрушки. Мы вернемся, и все будет как раньше»

«Можно ли быть готовым к беде, к потере своего дома? К этому нельзя подготовиться. В 2014 году это было как гром среди ясного неба. Люди уезжали на две недели. «Мы не берем много вещей, оставь свои игрушки. Мы вернемся, и все будет как раньше», –говорили они. Прошло практически шесть лет. Игрушки остались на своих местах, и дети до сих пор вспоминают, как они их оставили. У них очень много фантазий: «А как бы все сложилось, если бы я не уехал из своего дома?» – говорят нам Татьяна Федотова и Алексей Гелюх, психологи проекта Луганского областного отделения благотворительной организации «SOS Детские деревни». Они помогают переселенцам в Старобельске и Северодонецке Луганской области.

По словам наших собеседников, первые годы были временем шока и отрицания: люди не понимали, где они находятся и что происходит.

«В самом начале мы оказывали первую психологическую помощь, помогали переселенцам на новом месте. Но проблемы меняются. Пришло время помогать детям справиться с потерей близких. Например, Влада, которая эвакуировалась из Луганска с мамой и бабушкой, год назад похоронила бабушку (она умерла от онкологии)», – рассказывает Татьяна Федотова.

«Травма может дать о себе знать не сразу»

«Что такое психологическая травма у ребенка, не понимают не только родители, но и учителя. Если ребенок «стоит на голове» и ругается матом, то это не потому, что он невоспитан, а потому, что ему очень плохо и таким образом он пытается обратить на себя внимание.

Поведение ребенка – это лишь сигнал о помощи, о том, что возникли какие-то чувства, а за ними неудовлетворенные потребности. Если ребенок не чувствует себя в безопасности, происходит регресс во всех сферах развития. Например, в учебе. Ребенок получает плохие оценки не потому, что не хочет учиться, а потому, что он травмирован. Затем начинает страдать коммуникативная сфера. Ребенок просто не хочет общаться, потому что это небезопасно. А потеря безопасности приводит к страхам, диверсивным состояниям, энурезу, энкопрезу, соматизации, частым болезням, тикам, заиканию, вредным привычкам.

У большинства детей, которые столкнулись с войной, психологические травмы. Если с ними не работать, могут возникнуть эмоциональные, поведенческие, когнитивные нарушения. В дальнейшем они приведут к разрушению личности.

При этом родители не всегда могут увидеть проблему. Им нужно рассказывать о том, что такое травма, о ее симптоматике. Объяснять, как можно помочь ребенку», – отмечает Татьяна Федотова.

«Травма связана с потерей безопасности»

«К нам часто обращаются из «серой» зоны. Там нет квалифицированной психологической помощи. Там очень много детей, но мало психологов. Большая угроза в том, что человек, находящийся вне системы безопасности, начинает расстраивать свою безопасность, а это, как правило, уход злости в агрессию. И тогда мы сталкиваемся с насилием, а самые беззащитные – близкие, одноклассники, друзья. И это огромный кластер работы.

Проблема в том, что на территории, которая осталась подконтрольной Украине, психологов не хватало и до войны. А работать с детьми, столкнувшимися с войной, нужно обязательно. Даже если на первый взгляд кажется, что ребенок здоров, это не значит, что последствия войны не сыграют с ним злую шутку через несколько лет, – отмечает психолог Алексей Гелюх. – Травма – это дыра в обычном течении жизни. А у детей травма уже шестой год. И главная их проблема – потеря безопасности. Мы можем обеспечить им спокойную жизнь в наших локациях, офисах, но затем они возвращаются в ту же ситуацию».