Министерство социальной политики Украины 22 апреля обнародовало данные, согласно которым на материковой части страны зарегистрировались 1 миллион 376 тысяч 517 вынужденных переселенцев из аннексированного Крыма и с неподконтрольных территорий Донбасса. По разным оценкам, от 35 до 70 тысяч крымчан начали новую жизнь на материке.
Кем работают крымчане – вынужденные переселенцы? Сложно ли им было устроиться по специальности в непривычных условиях? Какие профессии находят крымчане на материковой Украине? И чего им не хватает из-за аннексии сегодня? На эти и другие вопросы вместе с ведущим Андреем Гевкоотвечают гости Радио Крым.Реалии.
– Тележурналистка из Севастополя Наталья Альчикова переехала на материковую часть Украины в 2014 году, вскоре после российской аннексии полуострова.
Альчикова: Я больше 20 лет работала на севастопольском государственном телевидении, в эфире местных радиостанций. Я вообще этническая русская, дочь капитана первого ранга, и коллегам трудно было представить, что именно я уеду. У нас массово брали российские паспорта прежде всего люди из украинской редакции, этнические украинцы. Но папа научил меня не врать, что присягу дают только один раз, а благодаря критическому мышлению обмануть меня практически невозможно. Когда начался Майдан, побили студентов, стали происходить трагические события, то по российским каналам все это показывали искаженно, было понятно, что задействованы механизмы пропаганды. Мои друзья из России весной стали кричать, что «зеленых человечков» в Крыму нет, что это все приснилось мне… Решение созревало, потому что в 50 лет уезжать очень сложно, у меня ребенку тогда было 10 лет. Я уволилась, не стала брать российский паспорт и думала продолжить карьеру.
– Почему вы поехали именно во Львов?
Альчикова: Дело в том, что почти 14 лет назад я впервые туда приехала, и безумно влюбилась в этот город. Я периодически ездила во Львов на свои дни рождения, встречи, семинары. Так что не было даже альтернативы – я подумала, что поеду в свой любимый город. Я не совсем понимала, что еду в другую ментальность – говорят, не путайте туризм с эмиграцией. Сейчас я свободно общаюсь на украинском, могу писать на нем, но пять лет назад была полным профаном, ведь мое поколение в Севастополе не учили украинскому. Я поняла, что здесь мне не устроиться на телевидение, потому что в эфире надо говорить на этом языке. Мне советовали устраиваться в Киеве, но я не послушала. Мой друг, известный переводчик Андрей Павлишин, отвел меня на курсы гидов, за что я ему очень благодарна. Я училась два года, полгода ходила на исторический факультет, слушала лекции и просто переучилась.
– Вам нравится работать гидом?
Альчикова: Я вожу экскурсии все же на русском, потому что нужно бегло ориентироваться, хотя думаю, что уже скоро украинским буду владеть. Я реализовалась нормально, меня приняли в эту тусовку, есть уже здесь свои друзья. Я, конечно, очень скучаю по работе на телевидении, она мне снится. Я с удовольствием работала бы по специальности, но время, наверное, уже упущено, хотя мечтать никогда не поздно.
– Наш следующий гость Сергей Мокренюк из Феодосии сейчас работает начальником управления по вопросам Автономной Республики Крым и Севастополя Министерства временно оккупированных территорий и внутренне перемещенных лиц Украины и возглавляет правление Координационного совета организации вынужденных переселенцев из Крыма. Сергей, почему вы решили примерить на себя роль чиновника?
Мокренюк: Прежде всего стоит сказать, что я не решил выехать из Крыма, а был вынужден это сделать. Я очень хотел остаться в живых. Какое-то время мы провели в Николаеве у друзей, но потом я приехал в Киев, сегодня я тут живу. Я стал чиновником в 2017 году, а до того пытался влиять на формирование государственной политики по отношению к Крыму, к крымчанам. Я понял, что мне проще это будет делать на государственной службе. Я подал заявку на конкурс, выиграл его. Мне кажется, здесь я наиболее эффективен, это мой способ угомонить боль.
– Как вы адаптировались к новым условиям?
Мокренюк: Тут не было серьезных проблем и вызовов по той простой причине, что и я, и моя жена очень коммуникабельные люди, мы любим общаться. Я и моя семья имели постоянную поддержку и имеем до сих пор. Так что в каком-то смысле мы были в более комфортных условиях, чем другие. На самом деле нам с женой больше всего не хватает, по сравнению со всем остальным – мы это обговаривали – приехать на крымскотатарскую свадьбу. Это то, от чего другим способом такие же эмоции абсолютно невозможно получить. Крымское море тоже нельзя заменить, оно в Одессе, на Азове не такое.
– К нам присоединяется журналистка из Керчи Елена Лысенко, которая оставила на полуострове свое дело. Как вам дался этот переход?
Лысенко: Я сначала нашла работу, а потом переезжала. Уже не такой молодой возраст, есть сын-школьник. Я занималась медиабизнесом в Крыму, и на материке я гораздо скромнее живу, чем там. Мне пришлось заново привыкать к общественному транспорту, потому что на полуострове я ездила на автомобиле. Я этого не хотела, но здесь пришлось все начинать с нуля, столкнуться с большим рядом проблем. Конечно, спустя годы я чувствую себя гораздо увереннее, чем в первое время, я привыкла к жизни в Киеве. Я востребована, я работаю, приношу пользу обществу и стараюсь делать все возможное для тех, кто переехал из Крыма и с других оккупированных территорий. Я работаю в Крымской правозащитной группе, и моя тематика – нарушения прав человека. То, что я помогаю людям, дает мне силы.
