65 летний религиовед Игорь Козловский из Донецка не собирается возвращаться на Донбасс из-за “большой внутренней психологической раны”.

Журналист Денис Казанский вернулся бы на Донбасс, но только с “журналистско-исследовательскими целями”

Шесть переселенцев с оккупированного востока, нашедшие себя в Киеве, откровенно рассказали о том, чего из прошлой жизни им не хватает. Комментарии у переселенцев взяли журналисты издания “НВ”

По словам 36-летнего экс-нардепа из Макеевки Алексея Рябчина, он, возможно бы, вернулся на Донбасс, чтобы помогать восстанавливать разрушенный регион. «Скучаю по Донбасс-Арене. Скучаю по своей родной Макеевке, ведь там есть места, которые дороги для меня. По ним я гулял 30 лет, целовался, пил пиво, общался с друзьями. Из донбасской жизни в Киеве мне не хватает запаха коксохима, возле которого мы жили. Шучу, конечно», – отметил Рябчин.

43-летняя директор по связям с общественностью и коммуникациям СКМ из Донецка Наталья Емченко очень хочет вернуться на Донбасс, но только украинский, и познакомить с ним свою младшую дочку. «Я скучаю по городу как по месту, в котором все было моим. По Донбасс-Арене. По чудесному дому у озера. По школе № 5, возле которой я выросла, с чудесными мозаиками Аллы Горской и не только. Скучаю по матчам Шахтера на домашней арене. По морю в часе езды от дома. По заводским гудкам, как бы чудно это ни звучало. По темпу жизни — в Киеве он другой», – отметила она.

65 летний религиовед Игорь Козловский из Донецка не собирается возвращаться на Донбасс из-за «большой внутренней психологической раны». «О чем жалею? О том, что много моих книг, архивы остались там, как бы находясь в некоем плену, и я не могу до них дотянуться. Из вещественного, материального мира книги для меня важны. Практически все люди, которые со мной связаны, находятся в Киеве. Для меня дом – это люди, которых я люблю. Общение с ними помогает вновь двигаться вперед.

35-летний журналист Денис Казанский из Донецка вернулся бы на Донбасс, но только с «журналистско-исследовательскими целями». «Не могу сказать, что сильно скучаю по своей прежней жизни. Безусловно, есть сожаление по поводу того, что та жизнь оказалась фактически разрушена. Но вместе с тем есть и четкое понимание, что вернуть ее уже невозможно и нужно жить дальше. Довоенный Донецк утрачен навсегда. Тот мирный Донецк, который будет в будущем, после окончания войны, станет уже совсем другим городом – с многочисленными шрамами от этих пяти лет войны, которые на нашем веку уже вряд ли заживут. Так что, можно сказать, я скучаю по призракам: Донецк остается в моем сердце, но это город со старых фотографий, в который уже невозможно вернуться», – рассказал Казанский.